Благочиние Влахернского округа города Москвы

Ордена и кавалеры в прошлом и настоящем

«Фронтовики, наденьте ордена!» Этой строчкой из некогда популярной песни советское общество (как теперь говорят, - периода застоя) призывалось к уважительному почитанию защитников нашей Родины в Великой отечественной войне, ветераны которой по своей скромности обычно не афишировали своих боевых подвигов, как бы стесняясь открыто носить заслуженные ими боевые награды. Хотя на войне (и сразу после нее) ношение орденов и медалей, свидетельствующих об активном участии в боевых действиях, о смелости и удали их носителя, с первого взгляда на человека вызывало к нему уважение и даже восхищение совершенно незнакомых людей. Вспомним, как в известном фильме «Место встречи изменить нельзя» Шарапов упускает Фокса именно из-за того, что грудь последнего украшал весьма чтимый фронтовиками боевой Орден  отечественной войны, вызвавший при первой встрече мгновенное доверие главного героя.

В наши дни с подобным же призывом  - «священники, наденьте ордена!» - неоднократно (даже через циркулярные письма) обращается священноначалие нашей Церкви к духовенству, награжденному церковными орденами и медалями, которые сразу после получения чаще всего скрываются под спудом.

Чего же больше в этом сокрытии наград: смиренного уклонения от заслуженной чести или же завуалированного пренебрежения к внешним знакам церковного отличия, не дающим ощутимых льгот и преимуществ их обладателям?

Так или иначе, но нельзя не согласиться с тем, что в наше время произошла всеми ощутимая девальвация ценности не только государственных наград и почетных званий, щедро раздававшихся в трудный послеперестроечный период, когда невозможно было поощрить заслуги материальным вознаграждением, но и церковных знаков отличия, вручаемых с первосвятительского благословения самого Святейшего Патриарха.

Простым ограничением количества награждаемых вряд ли возможно существенно повысить статус церковных наград. Разобраться в причинах этой девальвации и попытаться отыскать какие-либо меры к исправлению этого явно ненормального положения, поможет обращение к истории орденов и их кавалеров.

*  *  *

Орденами (от латинского – ordo – сословие, община) первоначально назывались духовные или светские корпорации людей, объединявшихся для особого служения.Среди монашествующих нам знакомы ордена бенедиктинцев, францисканцев, августинцев, которые отличались не только уставом внутренней жизни («в чужой монастырь со своим уставом не ходят») и основной направленностью научно-просветительской (доминиканцы), благотворительной (францисканцы), образовательно-политической (иезуиты) деятельности, но и внешним видов своих одеяний.

Капуцины даже и название свое получили из-за низко надвинутых капюшонов, скрывавших их смиренно опущенные лица. Нестяжательность нищенствующих францисканцев подчеркивалось темной грубошерстной рясой, подпоясанной белой веревкой, а чистота созерцательной молитвы картезианцев подчеркивалась их белоснежными одеяниями.

Впоследствии, когда сначала в Европе, а потом и у нас в России стали создаваться светские орденские корпорации, деятельность их, тем не менее, направлялась также во славу того или иного святого, имя которого присваивалось ордену. Поэтому главными целями таких орденов было распространение и укрепление христианской веры и оказание различной взаимопомощи, поддерживающей высокий статус членов.Одним из первых военно-монашеских орденов стал возникший в XI веке в эпоху Крестовых походов орден святого Иоанна Иерусалимского ( в честь святого пророка Иоанна Предтечи – Крестителя Господня). Рыцари этого ордена принимали на себя обязанность защищать от сарацин христианских паломников на пути в Святую землю и заботиться об их пребывании в госпитале[1] в Иерусалиме. Отсюда возникло и другое название рыцарей – госпитальеры. Рыцарь ордена в знак своего военно-духовного служения на своем плаще, укрывавшем металлические латы от  зноя южного солнца, нашивал особой формы крест – это и было внешним знаком принадлежности к ордену. (Впрочем, первоначально крест изображался на одеяниях всех участников крестовых походов.) Когда же в конце XIIIв. Иерусалимом завладели турки, то часть рыцарей-госпитальеров переселились на остров Мальту, создав мощный христианский форпост в Средиземном море, а другая – отправилась на Северо-восток Европы, насаждать христианство среди языческих тогда еще народов Прибалтики – пруссов, латов, эстов и лопарей, образовав тевтонский орден. В Германии для посвящения в рыцари необходимо было доказать принадлежность к дворянству своего рода в 16-ти поколениях, и постепенно орден иоаннитов стал самым аристократичным в Европе и принадлежать к нему было весьма престижно.

Знаки ордена стали отличаться по цвету: мальтийцы носили белый,  тевтонцы –черный, а тамплиеры - красныйкрест. Отсюда возникло еще одно название рыцарей – крестоносцы.

Само слово рыцарь (от немецкого Ritter– всадник) обозначало всадника в тяжелых доспехах. Доспехи эти стоили очень дорого и их могли приобрести только знатные и богатые воины, составившие со временем благородное сословие. Вспомним, что сословие всадников было уже в Римской империи. К нему, в частности, принадлежал прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Другое название рыцаря – кавалер – происходит от латинского – caballus(конь). От него совсем недалеко до благородного испанского кабальеро и до галантного французского шевалье.

К сожалению, в наше время слово «кавалер» вызывает совершенно иные ассоциации и отнюдь не возвышенные. Так – несколько иронично – величают у нас женских угодников, ухажеров («кавалеры, приглашайте дам»). Однако, еще в начале XX века – всего сто лет назад – в современном русском языке сохранялся первоначальный смысл этого слова. Кавалерией назывались самые мобильные и грозные (подобно казакам и дикой дивизии) боевые соединения. Служба в конных дивизиях считалась самой почетной еще и в советские довоенные годы.

О кавалеристах пелись песни:

«Мы красные кавалеристы

И про нас

БылинникиАречистые

Ведут рассказ…»

О них слагались стихи, снимались героические фильмы. Командиры – кавалеристы :Чапаев, Щорс, Буденный, Котовский – были кумирами мальчишек даже  и в послевоенные годы, когда танки, самолеты и ракеты вытеснили кавалерию с полей сражений.

Но прошло еще каких-нибудь  50 лет, и у нынешних посетителей Третьяковки название картины А. П. Федотова «Свежий кавалер» без объяснений экскурсовода вряд ли вызовет ожидаемую художником ассоциацию: мол, какой же он «свежий», если видно что после ночного перепоя еще не привел себя в надлежащий вид! Многие просто не заметят важнейшей детали – надетого прямо на неряшливый халат орденского крестика, которым – за неимением более почтенных зрителей – новонагражденный хвастается перед убогой служанкой.

Этого не могло бы случится с современниками живописца, прекрасно понимавшим сарказм автора, направленный против тщеславного стремления к чиновным наградам. О многом говорил им и сам орден  св. Станислава, дававшийся за выслугу лет, а отнюдь не за какие-то боевые подвиги.

Знак ордена, первоначально нашивавшийся на одеяния рыцарей, со временем стал носиться (как перевязь - через плечо или на шее) на ленте определенной расцветки, по которой можно было сразу определить статус кавалера. На исходе средневековья светские европейские ордена – такие как «Золотого руна», «Бани» и «Подвязки» (с его девизом:«Позор тому, кто подумает об этом дурно») – теряют духовное содержание и превращаются в привилегированныеассоциации высшей аристократии, доступ в которые был открыт только для представителей самых знатных родов и то – за особые заслуги, что делало членство в ордене необычайно привлекательным и высоко ценимым.

Первый и высший российский орден основал в 1698 году Петр Великий по возвращении из путешествия по Европе с «великим посольством».Орден святого апостола Андрея Первозванного учреждался «в воздаяние и награждение одним за верность, храбрость и разные нам и отечеству оказанные заслуги, а другим – для ободрения ко всяким благородным и геройским добродетелям». Число кавалеров устанавливалось не более 24-х человек, «дабы от великого множества кавалеров не пришел сей орден в презрение». Все они должны были быть «благородного, знатного – графского или княжеского звания». Для воздаяния кавалерам подобающей почести в официальных документах «кроме титула, принадлежащего им по роду, чину и достоинству», предписывалось особое обращение : «превосходный, достопочтенный, высокопожалованный кавалер»(I, 352). Нам, отвыкшим от уважительных обращений, эти эпитеты кажутся вычурными и даже несколько нелепыми, (как казалось первоначально неуместным Горбачеву в начале перестройки обращение к нему «господин президент» или «Ваше превосходительство»). Однако вспомним, что в сословном обществе подобные обращения были тесно связаны с положением в военной, чиновничьей, придворной или духовной иерархии. Например, к младшему офицеру предписывалось обращаться «Ваше благородие», к старшему – «Ваше высокоблагородие»; к графу – «Ваше сиятельство», к князю – «Ваша светлость»; к генералу и статскому советнику – «Ваше превосходительство», к действительному статскому советнику – «Ваше Высокопревосходительство», к  герцогам и принцам крови – «Ваше высочество»; к  членам императорской фамилии  - «Ваше императорское высочество». К императору и императрице (в том числе и вдовствующей) «Ваше императорское величество».

Этим обращениям придавалось настолько важное значение, что в XVIII веке при Анне Иоанновне одна из русских аристократок подверглась опале и ссылке только за то, что в частном письме сокращенно назвала царицу «ее величество», опустив слово «императорское».

Ориентация в титулованиях помогает нам лучше разобраться в литературе той эпохи, - например, заметить явный сарказм, с которым вложил грубую лесть в уста ягненка И. С. Крылов в своей известной басне:

«Когда светлейший волк позволит,

Осмелюсь я донесть,

Что ниже по ручью от светлости его шагов я на сто пью…»

Все эти титулования вместе с самими титулами и сословиями были отменены в 1918 году одним из первых декретов Советской власти, оставившей всего два обращения: к своим, социально близким – «товарищ», к остальным – «гражданин». Причем, если в конце XVIIIвека у якобинцев, введших его в политический обиход, оно носило торжественно-почетный характер («гражданин Робеспьер, гражданин Марат»), то в советской действительности очень скоро получило отчужденно-пренебрежительный оттенок («этой гражданочки в очереди не стояло»).

Удивительно, что до наших дней все-таки сохранились почтительно-уважительные обращения в единственном уцелевшем после всех коммунистических репрессий русском сословии: среди духовенства и в торжественных речах, и в официальной переписке до сих пор к патриарху обращаются «Ваше Святейшество», к митрополиту или архиепископу – «Ваше Высокопреосвященство», к епископу – «Ваше Преосвященство», к протоиерею или архимандриту – «Ваше высокопреподобие», к священнику и иеромонаху – «Ваше преподобие».В связи с этим вспоминается эпизод на съезде народных депутатов, в состав которого на волне перестройки вошли трое православных архиереев. Когда один депутат по старой привычке ерничал с трибуны: мол, отец Питирим отпустит нам здесь все грехи,- а другие с искренним недоумением интересовались, как к нему обращаться, владыка со свойственным ему мягким юмором ответил по существу: «Называйте меня просто – «Ваше высокопреосвященство». К сожалению, вышло из обихода обращение к низшему-диаконскому-чину, бытовавшее до революции 1917 года – «Ваше благовестие» (а для прото – и архидиакона – «Ваше высокоблаговестие»).

Пожалование в кавалеры было прерогативой гроссмейстера ордена, коим у нас «на вечные времена» являлся российский государь. Кавалеры ордена получали «старшинство» (преимущество чести)перед всеми прочими – в том числе и титулованными – дворянами («боярами, графами и князьями»).

Впоследствии, с введением Табели о рангах, андреевские кавалеры были причислены к III классу (Генерал-лейтенантов), в каком бы классе по чину и должности не пребывали они до награждения. Учитывая то, что в I классе мог быть фактически один человек – государственный канцлер, а во втором высшие военачальники – фельдмаршалы и генералиссимусы, возведение в IIIкласс возносило награжденных на вершину иерархической лестницы. В уставе ордена четко определялась материально-финансовая сторона его существования. Орденская казна составлялась из вступительных взносов кавалеров «при пожаловании … по двести червонцев» (то есть 2000 руб. – огромная по тем временам сумма), доходов от пожертвованных ордену и унаследованных им поместий и капиталов. За счет ордена оказывалась финансовая помощь престарелым и немощным членам ордена, а также – осуществлялась забота о вдовах и сиротах умерших кавалеров.

Раз в году – в день памяти своего святого - все кавалеры должны были собираться на торжественное богослужение в орденской церкви святого апостола Андрея Первозванного. Продолжением евхаристии был праздничный обед за счет орденской казны, «а после сего … посещали друг друга в их домах».

Уставом кавалерам предписывалось помнить, «что они соединены лентой ордена подобно крепкими узами согласия и дружелюбия». (I,353) [2]Знаком  ордена было изображение святого Андрея, распятого на синем косом кресте на фоне двухглавого орла.

В 1714 году Петр I основал еще один – женский – орден «Святой великомученицы Екатерины» в благодарность за избавление русской армии и самого Петра от пленения турками во время Прутского похода 1711 года, когда будущая царица ЕкатеринааI, сопровождавшая Петра в походе, отдала в виде выкупа турецкому военачальнику все свои драгоценности. Кстати, этот турецкий паша поплатился жизнью за свою алчность: по прибытии в Стамбул он был казнен султаном за то, что упустил разгромленную армию Петра, бывшую уже в руках турок. С тех пор белого эмалевого креста на красной ленте с серебряной каймой, как заветной и труднодостижимой награды жаждали самые знатные аристократки, получая, таким образом, статус «кавалерственных дам», причем, число награжденных большим крестом ограничивалось 12 чел., а малым не более 94-х. Членам императорской фамилии высшие российские ордена присваивались с рождения. Не отсюда ли происхождения дошедшей до наших дней традиции: перевязывать одеяльца с новорожденными мальчиками голубой – а с девочками – красной (или розовой) лентой?

Первой «кавалерственной дамой» стала сама Екатерина, получившая орден из рук ПетраI-ого. А единственным кавалером (мужского пола) ордена св. Екатерины был пожалован в 1727 году тринадцатилетний сын А.Д. Меншикова, как бы в насмешку за его девически миловидное личико и стеснительную стыдливость. Тем не менее, А.А. Меншиков не отказался от этой двусмысленной награды, т.к. она давала реальные вполне ощутимые преимущества и в продвижении по службе (позволив перескочить сразу в высшие классы Табели о рангах) и немалые материальные льготы и привилегии. Именно таким образом А.В. Суворов, довольно поздно (по меркам того времени) начавший офицерскую карьеру, смог впоследствии – благодаря орденским наградам за свои воинские победы – обогнать в чинах военачальников с гораздо большим стажем службы, достигнув высшего военного чина – генералиссимуса.

В 1725 году после перенесения Петром Великим в Санкт – Петербург святых мощей святого благ.князя Александра Невского учреждается орден в честь этого святого. А в 1769 году при Екатерине II возникает самый известный военный орден – св. вмч. и победоносца Георгия, которым награждались только офицеры и только за боевые подвиги. (III, 223)[3]

Георгиевский орден считался самой почетной наградой в России. 1-ой степенью ордена за все время его существования было награждено всего 25 человек, в том числе все наши знаменитые полководцы, а все 4 степени имели за всю историю только четыре фельдмаршала: Кутузов, Барклай – де – Толли, Паскевич и Дибич[4]. Впоследствии, при Александре Iаорден св. Георгия 4-ой степени мог выдаваться и за выслугу 25-и лет беспорочной полевой службы, но при этом он снабжался надписью «25 лет», для отличия от ордена за боевые заслуги.

В честь 20-летия царствования ЕкатериныаIIава1782 г. был учрежден орден св. равноапостольного князя Владимира, а в 1797 г. ПавелаIаввел в число российских орденов орден св. Анны, который был учрежден еще в 1736 г. (в память о своей супруге – дочери ПетраI-го и матери Петра III – Анне) герцогом Шлезвиг – Гольштейнским Карлом – Фридрихом. Нижние чины (унтер – офицеры и рядовые из недворян), «выслужившие в войнах… беспорочно и безотлучно 20 лет», (I, 365)награждались особым знаком отличия в составе ордена св. Анны, который давал право на освобождение от телесных наказаний, удвоенное жалование и «пенсию по смерть свою, где бы ни находились» (I, 365). Орден св. АнныаIVаст., как и Владимирский орден давался не только за военные подвиги, но и за выслугу 35-и лет.

Для отличия – за боевые заслуги – к этим орденом полагался бант (для ношения в петлице), а со средины XIX века ко всем боевым орденам присоединялись два скрещенных меча. В мирное время орденами 4-ой степени награждались офицеры  за сохранение здоровья нижних чинов вверенной им части, если убыль людей не превышала одного умершего на 200 человек в год и одного выписанного на инвалидность на 50 человек (при том, что в продолжении 3-х лет не окажется нарушений воинской дисциплины и спокойствия между жителями) (III, 227). Награжденные должны были внести за пожалование ордена определенную сумму в его казну:

За орден Андрея Первозванного – 240 руб.

Александра Невского и Владимира Iст. – 180 руб.

Анны Iи Владимира IIст. – 60 руб.

Анны II ст. и Владимира III ст. – 30 руб.

Анны III ст. – 18 руб.

Анны и Владимира IVстепени – 9 руб.

 

За орден св. Георгия, как и за другие боевые награды,  плата не взималась.

Деньги эти предназначались на пенсии кавалерам ордена, а после смерти -  в течение года - его вдове и наследникам.

Размер пенсий (по Табели 1843 г.) был следующим:

Андреевские кавалеры получали в год 800-1000 р.,

Св. Александра Невского – 500-700 руб.,

Св. Георгия Iст. – 1000 р., II-ой – 400 р., III– 200 р., IV– 150 р.

Св. Владимира Iст. – 600 р.,II- 300р., III- 150 р., IV– 100 руб.

Св. Анны Iст. – 350 р., II– 150 р., III– 100 р., IV– 50 р. (III, 228)

Надо сказать, что обеспеченные богатыми поместьями исключались из числа пенсионеров: пенсии выплачивались наиболее нуждающимся кавалерам.

Для награждения орденами существовали ограничения по чинам. Ордена Iст. Владимира и Анны могли получить высшие офицеры (начиная с чина генерал-майора), а чиновники от действительного статского советника (то-есть – чина IVкласса), IIст. – от капитана – и выше. (III– 230).

После 1815 г., когда большая часть Польши вошла в состав Российской империи, АлександраIастал жаловать польских шляхтичей орденами Царства Польского – Белого Орла и св. Станислава.  А в 1831 году после подавления польского восстания эти – прежде сугубо польские – награды были причислены Николаем I-м к российским орденам.

Орден Белого Орла – главного символа Польши – занял место сразу за орденом св. Александра Невского и был, в основном, генеральской наградой.  А орден св. Станислава, учрежденный последним польским королем Станиславом Понятовским в 1765 г. в честь небесного покровителя – крестителя Польши занял, среди российских орденов последнее место.  Со средины XIX в. именно орден св. Станислава стал первой (а иногда – и единственной) наградой  для чиновников низших классов. Именно этой наградой хвастается «свежий кавалер» на картине А. П. Федотова.

Белый и красный цвета, чередующиеся в оформлении знаков ордена, до сих пор являются цветами национального флага Польши, как и Белый орел на ее горбе. (VII, 225-226)

Орденские звезды полагалось носить на мундире в один ряд – в порядке старшинства – сверху вниз, но не более 3-х одновременно.  Поверх мундира надевалась лента только старшего из имеющихся орденов. При обладании несколькими лентами все остальные скрывались под мундиром, и если он застегался наглухо, то снаружи – через специальную прорезь – виднелись только концы лент с крестами (VII, 228)

При награждении старшей степенью – младшие знаки того же ордена уже не носились. Правда, с 1870 г. знаки орденов за боевые заслуги «с мечами» разрешалось носить со знаками более высоких степеней.

Таким образом, к средине XIXвека сложилась целая иерархия орденов. Высшим по-прежнему оставался орден св. апостола Андрея Первозванного, за ним следовал орден вмч. Георгия(за боевые заслуги) и Владимира (за выслугу лет). Далее шел орден св. благ.князя Александра Невского. Потом орден Белого Орла  и в заключении ордена Анны и Станислава. Немаловажно было для служилого дворянства, а особенно для придворных и то, что кавалеры орденов (и кавалерственные дамы) получали преимущество чести (называемое «старшинством») не только перед равными по чину, но и перед вышестоящими начальниками, не имевшими орденов, во всех официальных мероприятиях – в дворцовых «выходах» (большом и малом) в придворную церковь, в торжественных шествиях и процессиях, да и просто за столом, где места отводились строго по чинам, по принципу: «чин чина почитай».

Наконец, нельзя забывать и о материальных выгодах кавалеров, в пользу которых в каждом ордене устанавливались разного рода доходы.

Например, при разрешении деятельности в России Мальтийского ордена[5]в 1797 году, достойнейшие из кавалеров получили за счет ордена выделенные для этой цели 10 поместий – командорств, часть доходов от которых (не менее 10%) отчислялось ордену. Впоследствии число командорств (с 3000 рублей годового дохода) увеличилось до 98-и. Кавалеры делились на 2-а магистрата – католический и православный. Этот факт в исторической литературе чаще всего преподносился как очередное чудачество государя-рыцаря, каким считал себя Павел I, мол, не подобало бы главе православной Российской Церкви, каким с отменой патриаршества на Руси, официально почитался император, возглавлять католический рыцарский орден, ставя себя в унизительную зависимость от римского первосвященника, без утверждения которого акт избрания рыцарями великого магистра ордена не мог считаться законным. Однако, если вспомнить политическую ситуацию конца XVIII века – времени наполеоновских войн, то нельзя не согласиться, что приобретенный таким оригинальным образом в центре Средиземного моря форпост давал огромные преимущества победоносному Российскому флоту, получавшему непотопляемую военно-морскую базу в центре пересечения морских путей Средиземноморья и был бы желанной добычей для любого из воевавших в то время государств. Таким образом, Павел I, подвергнув себя очередным насмешкам в глазах высшего света, одержал безусловную политическую победу, не только не пролив при этом ни капли русской крови, но и обогатив Россию территориально – Мальтийской губернией,–и духовно, ибо в Россию были переведены главные святыни Мальтийских рыцарей: глава св. Иоанна Предтечи и  десница св.ап. Андрея Первозванного. Что же касается покровительства православного царя католическим рыцарям, то в других случаях –присоединения к империи католической Польши или протестантской Финляндии и даже – мусульманских народов Кавказа и Средней Азии – это почему-то не вызывало никакого удивления. После смерти Павла I-ого все командорские имения были взяты в гос. казну, а вместо доходов с них - орденским кавалерам стали выплачиваться добавочные денежные пенсионы (сверх обычного жалования) в соответствии с чином и должностью. В 1801 году АлександрI сложил с себя звание магистра Мальтийского ордена, упразднив этим существование ордена в России. А с 1817 г. российским кавалерам запрещено было ношение и ранее полученных знаков мальтийского ордена (VI, 234).  Однако, и во всех других орденах существовали орденские капиталы, складывавшиеся из вступительных взносов самих кавалеров, государственных ассигнований и пожертвований. За счет этих капиталов назначались пенсионы определенному числу кавалеров  и их вдовам. За этот же счет дети кавалеров содержались в привилегированных учебных заведениях. При Павле I-ом с 1797 года право награждения орденами получили и духовные лица. Но чтобы не вводить никого в соблазн, представляя маститого прото – или архиерея верхом на коне, их стали называть не кавалерами (всадниками), а  - «лица,сопричисленные к ордену».

Известны парадные портреты митрополита Платона (Левшина) и митрополита Филарета (Дроздова) с голубой Андреевской лентой через плечо, а также фотографии св. прав. Иоанна Кронштадтского, украшенного многочисленными орденами.

С победой революции были отменены все «старорежимные» чины, ордена, да и сами сословия. Но оказалось, что без наград обойтись очень трудно. Сначала на оружии, а потом и на груди большевистских командиров стали появляться ордена – сперва Боевого красного знамени, потом и – Трудового. Дальше-больше: Знак почета, орден Красной звезды, наконец – высший орден Ленина и золотая звезда Героя Советского Союза. А Великая отечественная война вызвала к жизни целую серию новых орденов: Отечественной войны, Орден СлавыI, IIи III степени (в какой-то мере соответствующий царским «Георгиям»), ордена в честь прославленных русских полководцев – Суворова, Кутузова, - флотоводцев Нахимова и Ушакова и – самый роскошный для высших военачальников (всего 13 чел.) – орден Победы, дававшийся за успешное проведение боевых операций в масштабе одного или нескольких фронтов (VIII, 178-182).

Отметим – ради справедливости, что это не были просто блестящие «цацки».Советским орденоносцам был открыт путь к высшим должностям, а – значит – более высокой зарплате и успешной карьере. Например, головокружительная карьера простого сельского парня из ставропольских степей Миши Горбачева началась с получения в ранней юностиаОрдена Трудового красного знамени за собранный на комбайне (совместно с отцом в голодный 1947 год) богатый урожай. До сих пор все награжденные государственными орденами и медалями имеют хоть и небольшую, но все же прибавку к пенсии. Я уж не говорю о том, что Герои Советского Союза, полные кавалеры Ордена Славы и Матери-героини повсеместно пользовались правом не стоять в очередях, что в условиях тотального дефицита существенно сберегало время и силы советских кавалеров.

Новое время вернуло некоторые старые ордена. Прежде всего – орден св. апостола Андрея Первозванного, который вновь стал высшим орденом России. Им теперь награждают или высших гос. деятелей (по сути – верхушку административно-чиновничьей иерархии) или – аристократов духа: ученых, писателей, музыкантов, артистов, плодотворно потрудившихся на ниве российской науки и культуры. Увы! Некоторые награжденные отказываются от принятия этой высшей награды страны (как, например, Солженицын), не желая вступать в корпорацию новых кавалеров, запятнавших честь ордена предательством интересов России (как Ельцин) или нечистоплотными махинациями (как Лужков).

С другой стороны – особых преимуществ и льгот от нынешних награждений – как-то не очень заметно. Вместо дворянства – у нас теперь новое привилегированное сословие  - олигархи, устанавливающие власть богатства, власть денег – плутократии. Для них – «преимущество чести» - пустой звук. Все, что захотят, они могут купить без дополнительных хлопот. Так что ордена, как и почетные звания ныне уже претерпевают  существенную девальвацию.  Раньше – что героев Советского Союза, что народных артистов – знала вся страна, а сейчас, куда ни глянь – все народные артисты и все – кавалеры хоть какого бы то ни было ордена.

      *       *        *    

А как обстоят дела с церковными орденами? Присмотревшись к церковной жизни, мы с изумлением обнаруживаем, что единственное из дореволюционных сословий – духовное – не только не исчезло под ударами коммунистической власти, (обещавшей в годы «безбожной» пятилетки закрыть все храмы, а чуть позже – показать по телевизору последнего попа), но за последние десятилетия выросло в десятки раз.

Только в церкви осталось некое подобие Табели о рангах – духовные чины сохранили стройную иерархическую упорядоченность, имеющую четкое отражение в системе богослужебныхпиерархических наград, получаемых клириком в строго определенной последовательности, через четко определенные сроки. И никому из клириков не придет в голову не надеть при богослужении палицу или сокрыть от посторонних взоров свой крест с украшениями.

К сожалению, с церковными небогослужебными наградами – орденами и медалями – совсем иная картина: их не принято носить напоказ даже на официальных торжествах. Дело дошло уже до того, что специальными циркулярами священноначалия предписывается парадная форма одежды с ношением наград при участии в праздничных мероприятиях, и все равно находятся «скромники», стыдящиеся своих заслуг.

Наверное, так и будет продолжаться, если ордена и медали останутся только внешними знаками отличия, никак не влияющими на улучшение статуса награжденного, если орденоносцам не будут возвращены хотя бы некоторые привилегии и льготы, связанные ранее с высокой наградой.

Припомним, какие привилегии присваивались кавалерам различных орденов в Российской империи и попробуем с этой меркой подойти к современным церковным наградам.

Во-первых, получение любого ордена купцом или мещанином возводило его кавалера в дворянское достоинство, с освобождением от податей и телесных наказаний, с правом приобретения имений и земельных угодий.

Во-вторых система награждения строилась на строгой иерархии орденов и медалей.

Награды жаловались в восходящем порядке: от низших к высшим, причем, после получения высшего ордена – низший (или соответствующей степени) вручаться уже не мог.

Высшие ордена: мужской – св. апостола Андрея Первозванного и дамский – св. вмч. Екатерины степеней не имели. Остальные ордена имели обычно 4 степени.

1.      Орден св. апостола Андрея Первозванного – высшая награда Российской империи возводил награжденного в III класс.

2.      Военный орден св. вмч. Георгия 1 и 2 степени и

3.      Статский орден св. равноап. кн. Владимира 1 и 2 степени причисляли их обладателей к особам IV класса.

А георгиевские кавалеры 3-й и 4-й степени «как при дворе, так и во всех публичных местах занимали места рядом с полковниками, хотя бы и состояли в более низких чинах».

Ордена:

4.      Александра Невского

5.      Белого орла

6.      Св. Анны I степени –  также позволяли достигнуть чина IV-ого класса, в то время, как орден

7.      Станислава Iстепени давал право только на VIкласс.

Таким образом, орденские знаки, размещавшиеся в строго определенной иерархической последовательности на мундире, давали наглядное представление о роде службы (военной или статской), о ее продолжительности и примерном возрасте кавалера, о его чине и успешности его карьеры. Подобное же представление можно составить и при взгляде на современного священника, но основанием для выводов о длительности и успешности прохождения его церковного служения будут отнюдь не ордена, но – элементы литургического богослужебного облачения.

Первые богослужебные награды – фиолетовую камилавку, наперстный крест и митру – для белого духовенства ввел своим императорским указом Павел I в 1797 г.

После коронации в 1896 г. Императора Николая II-ого, когда право ношения на груди восьмиконечного серебряного креста получили все священники, в Русской Православной Церкви установилась строгая иерархическая последовательность получения богослужебных наград, почти в неизменном виде сохранившаяся до наших дней.

Кстати, одним из распространенных анахронизмов в исторических кинофильмах  и театральных постановках, изображающих духовенство от домонгольского периода до эпохи Петра I-ого и  Екатерины II-ой, является показ священников с золотыми или серебряными наперсными крестами, что совершенно не соответствует исторической действительности, как и другие ляпсусы – например – Андреевская звезда на мундире командира гусарского полка в любимом всеми фильме Э. Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово» - звезда, которую ни при каких условиях не мог получить армейский полковник. Это все равно, как если бы в известном фильме о героических буднях послевоенного МУРа Володю Шарапова или Глеба Жеглова показали бы на экране с орденом Победы, дававшемся только высшим военачальникам за проведение успешной боевой крупномасштабной операции.

Помнится, что даже получение Брежневым (уже в бытность генсеком) этой высшей маршальской награды, с возмущением воспринималось ветеранами Великой отечественной войны, как явная несправедливость: «Не по Сеньке, мол, шапка!».

Иерархические церковные награды также вручаются в строгой последовательности: 1) набедренник, обычно даваемый через 3-и года после иерейского рукоположения; 2) камилавка  -  через 3-и года после награждения набедренником; 3)«золотой» наперсный крест - через 3-и года после камилавки, при служении в священном сане не менее 5-и лет; 4) сан протоиерея после 10-и лет иерейского служения; 5) палица – после 5-и лет после возведения в сан протоиерея; 6) крест с украшениями – через 5 лет после награждения палицей и, наконец, - 7) – митра – за 30 лет непорочного служения Церкви (II, 43-44)

До революции пожалование любым орденом сопровождалось возведением кавалеров в потомственное дворянство. Кроме того, награждение орденом сокращало срок выслуги следующего чина. Все кавалеры получали материальное вознаграждение в виде прибавки к жалованию (из орденского фонда) и повышенного пенсиона по выходе в отставку (что распространялось на вдову и детей).

Дети кавалеров получали преимущество при поступлении в привилегированные учебные заведения (сыновья в кадетские и пажеские корпуса, а дочери – в институты благородных девиц), в которых содержались за счет орденских капиталов.

Что из перечисленного можно было бы восстановить в той или иной форме в современных условиях? Прежде всего, еще раз отметим, что единственное сохранившееся после революции сословие – наше православное духовенство – сохранило вместе с тем и подобие Табели о рангах – в церковной иерархии, подкрепленной системой богослужебных наград и титулования, практически не изменившихся со времен Российской империи.  Что же касается церковных орденов, то большинство из них было учреждено в XX веке и утверждено на Архиерейском соборе РПЦ 2004 года. К общецерковным орденам относятся:

1)      Высший орден – св. ап. Андрея Первозванного,

2)      Св. равноап. кн. Владимира, 3-х степеней,

3)      «Славы и Чести»,

4)      Свт. Алексия, митр. Московского 3-х степеней,

5)      Св. благ.кн. Даниила Московского, 3-х степеней,

6)      Преп. Сергия Радонежского 3-х степеней,

7)      Преп. Серафима Саровского 3-х степеней,

8)      Свт. Иннокентия, митр. Московского 3-х степеней,

9)      Св. равноап. Ольги 3-х степеней,

10)   Свт. Макария 3-х степеней,

11)   Св. благ.кн. Димитрия Донского 3-х степеней,

12)   Преп. Андрея Рублева 3-х степеней.

Первые 4 ордена являются высшими и носятся на правой стороне груди, а остальные – на левой.

Кроме того 2-а ордена относятся к церковно-общественным наградам: св. мч. Трифона и благ. царевича Димитрия. (II, 33-41)

Количество богослужебных наград по-прежнему определяет место клирика за соборным богослужением, в церковных торжествах, крестных ходах и в официальных мероприятиях. Однако, при этом награждение орденами никоим образом не принимается в расчет. Может быть, стоило бы при равенстве богослужебных наград отдавать предпочтение орденоносцам, даже если они и «младше» по хиротонии?

Конечно, для этого надо обязать духовенство не стесняться своих орденов, как не стесняется оно камилавки или креста с украшениями, не видя в ношении богослужебных наград повода  для тщеславия или превозношения. Кстати, неплохо было бы, если б награждение церковным орденом (по аналогии с имперскими государственными орденами) укорачивало бы вдвое или хотя бы на 1/3 срок получения очередной богослужебной награды.

Хорошо было бы организовать фонд (хотя бы за счет вступительных взносов типа фонда Андрея Первозванного), из средств которого можно было бы выплачивать добавку к мизерной пенсии, вышедших за штат по возрасту или по болезни орденоносцев, а также их вдов и деток, оставшихся без кормильца. Безусловно, необходимо поощрение орденоносного духовенства, путем внеконкурсного приема детей в православные учебные заведения, всячески поддерживая их стремление пойти по стопам отцов.

И последнее, но действенное средство  повысить статус орденоносцев – это личный пример наших архипастырей. Понятно, что у маститых митрополитов и архиепископов за продолжительное время служения Церкви скопилось столь большое количество наград, что иногда их просто невозможно разместить на рясе. Но если архиереи украсят грудь хотя бы самыми важными – высшими орденами, то подведомственное духовенство просто не сможет не последовать их примеру, по крайней мере, в официальной обстановке общецерковных мероприятий.

Комплекс этих вполне доступных мер позволит значительно увеличить ценность церковных орденов и медалей в глазах окружающих (да и самих награжденных),  повысить статус орденоносцев, и поможет им, преодолевая привычку к ложной скромности, наконец-то перестать стесняться своих церковных наград.

 

Протоиерей Виктор Шкабурин,

настоятель храма св. ап. Андрея Первозванного в Люблино

 

Литература:

 

I.Л.Е. Шепелёв. Титулы, мундиры и ордена Российской империи Москва - Санкт-Петербург 2008 г.

 

II. Марк, еп. Егорьевский. Церковный протокол. Москва 2007 г.

 

III. С.В. Волков. Русский офицерский корпус. Москва 2003 г.

 

IV. Б. И. Антонов. Императорские ордена в Санкт-Петербурге. Санкт-Петербург 2003 г.

 

V. Н. Н. Изнар. Исторический очерк российских орденов и сборник основных орденских  статутов 2-ое изд. Санкт-Петербург 1892 г.

VI. И. Е. Гусев. История орденов средневековья. Минск, 2010 г.

VII. В. С. Пуронен Оружие, мундиры, знамена, ордена. Москва – Санкт-Петербург. 2005 г.

              VIII. И. Е. Гусев. Награды, ордена, медали России, СССР, мира. Москва, АСТ, 2014 г.


[1] Госпиталем в то время называлась не военная больница, а скорее – гостиница (от лат. gospital–гость), где паломник мог получить ночлег, питание, а при необходимости и лечение. (VI, 167)

[2] Римские цифры в скобках обозначают номер цитируемой книги из списка литературы, а арабские – страницы этой книги.

[3] С 1849 г. имена всех георгиевских кавалеров заносились на мраморные доски в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца в Москве. (III, 356)

[4] Суворов не вошёл в это число только потому, что – в нарушение обычая награждать, начиная с низшей – 4-й степени, – был пожалован ЕкатеринойаIIаза разгром поляков сразу 3-ей степенью ордена.

[5] Католичество военно-монашеского ордена Иоанна Иерусалимского, великий магистр которого избирался пожизненно и утверждался Папой Римским. В декабре 1798 г. этот титул был включен в состав императорского титула ПавлааIа(с обращением «Ваше преимущество!»).